Владимир Сергеевич Соловьёв
16 января 1853 — 31 июля 1900
русский философ, поэт и публицист, литературный критик, преподаватель
русский философ, поэт и публицист, литературный критик, преподаватель
Краткая биография
Родился 16 (28) января 1853 года в Москве в семье известного историка С. М. Соловьева, автора многотомной «Истории России с древнейших времен».
Владимир Соловьев получил начальное образование в Пятой московской гимназии, окончив гимназический курс с золотой медалью; в 1869 году поступил на историко-филологический факультет Московского университета, но вскоре перевелся на естественное отделение физико-математического факультета.
В возрасте 21 года Соловьев успешно защитил магистерскую работу «Кризис западной философии», в которой раскритиковал популярные в то время идеи позитивизма. Получив звание штатного доцента философии, он некоторое время читал лекции в Московском университете.
В 1875 году путешествовал в Англию, Италию, Египет, страны Дальнего Востока.
По возвращении на родину Соловьев стал преподавать в Санкт-Петербургском университете. Здесь он познакомился и подружился с Ф. М. Достоевским, чьим творчеством восхищался. Интересно, что именно Соловьев стал прототипом Алеши в романе «Братья Карамазовы».
В 1880 году Владимир Соловьев защитил диссертацию и стал доктором, однако он прекратил преподавать, поскольку он был ограничен в этой деятельности ввиду лекции о помиловании убийц императора Александра II.
Ключевым моментом в религиозной философии Соловьева является идея богочеловечества. Впервые эта теория была изложена им в 1878 году в одной из главных богословских работ — «Чтениях о богочеловечестве». По мнению Соловьева, всеединство Бога и человека можно реализовать только в Софии — конечной цели развития человечества.
Владимир Сергеевич Соловьев скончался 31 июля (13 августа) 1900 года в возрасте 47 лет.
Владимир Соловьев получил начальное образование в Пятой московской гимназии, окончив гимназический курс с золотой медалью; в 1869 году поступил на историко-филологический факультет Московского университета, но вскоре перевелся на естественное отделение физико-математического факультета.
В возрасте 21 года Соловьев успешно защитил магистерскую работу «Кризис западной философии», в которой раскритиковал популярные в то время идеи позитивизма. Получив звание штатного доцента философии, он некоторое время читал лекции в Московском университете.
В 1875 году путешествовал в Англию, Италию, Египет, страны Дальнего Востока.
По возвращении на родину Соловьев стал преподавать в Санкт-Петербургском университете. Здесь он познакомился и подружился с Ф. М. Достоевским, чьим творчеством восхищался. Интересно, что именно Соловьев стал прототипом Алеши в романе «Братья Карамазовы».
В 1880 году Владимир Соловьев защитил диссертацию и стал доктором, однако он прекратил преподавать, поскольку он был ограничен в этой деятельности ввиду лекции о помиловании убийц императора Александра II.
Ключевым моментом в религиозной философии Соловьева является идея богочеловечества. Впервые эта теория была изложена им в 1878 году в одной из главных богословских работ — «Чтениях о богочеловечестве». По мнению Соловьева, всеединство Бога и человека можно реализовать только в Софии — конечной цели развития человечества.
Владимир Сергеевич Соловьев скончался 31 июля (13 августа) 1900 года в возрасте 47 лет.
Видеолекция «Владимир Соловьев - отец русской христианской мысли»
На лекции историка Андрея Борисовича Зубова из цикла “История философии” рассматриваются вопросы:
- почему Владимир Соловьев возражал против разделения христианства на католичество и православие?
- как его мировоззрение повлияло на всю русскую философию?
- кого из классиков литературы вдохновили идеи Владимира Соловьева?
- почему Владимир Соловьев возражал против разделения христианства на католичество и православие?
- как его мировоззрение повлияло на всю русскую философию?
- кого из классиков литературы вдохновили идеи Владимира Соловьева?
Основные философские труды Владимира Соловьёва
"Кризис западной философии" (1874);
"Философские начала цельного знания" (1877);
"Критика отвлечённых начал" (1877-1880);
"Чтения о Богочеловечестве" (1977-1881);
"Три речи в память Достоевского" (1881-1883);
"Великий спор и христианская политика" (1883);
"Религиозные основы жизни" (1884);
"Россия и Вселенская церковь" (1889);
"Смысл любви" (1894);
"Оправдание добра" (1895);
"Первое начало теоретической философии" (1899);
"Три разговора" (1900).
Современники о В. С. Соловьёве
Александр Блок
"Oднo вocпoминaниe для мeня нeизглaдимo. Лeт двeнaдцaть нaзaд, в бecцвeтный пeтepбypгcкий дeнь, я пpoвoжaл гpoб yмepшeй. Пepeдo мнoй шeл бoльшoгo pocтa xyдoй чeлoвeк в cтapeнькoй шyбe, c нeпoкpытoй гoлoвoй. Фигypa кaзaлacь cилyэтoм, дo тoгo oнa былa жyткo нe пoxoжa нa oкpyжaющee. Pядoм co мнoй гeнepaл cкaзaл coceдкe: «Знaeтe, ктo этa дyбинa? Bлaдимиp Coлoвьeв». Дeйcтвитeльнo, шecтвиe этoгo чeлoвeкa кaзaлocь диким cpeди кyчки oбыкнoвeнныx людeй ...
Hи дo, ни пocлe этoгo дня я нe видaл Bладимира Coлoвьeвa; нo чepeз вce, чтo я o нeм читaл и cлышaл впocлeдcтвии, и нaд вceм, чтo иcпытaл в cвязи c ним, пpoxoдилo этo cтpaннoe видeниe. Bo взглядe Coлoвьeвa, кoтopый oн cлyчaйнo ocтaнoвил нa мнe в тoт дeнь, былa бeздoннaя cинeвa: пoлнaя oтpeшeннocть и гoтoвнocть coвepшить пocлeдний шaг; тo был yжe чиcтый дyx: тoчнo нe живoй чeлoвeк, a изoбpaжeниe: oчepк, cимвoл, чepтeж"
Hи дo, ни пocлe этoгo дня я нe видaл Bладимира Coлoвьeвa; нo чepeз вce, чтo я o нeм читaл и cлышaл впocлeдcтвии, и нaд вceм, чтo иcпытaл в cвязи c ним, пpoxoдилo этo cтpaннoe видeниe. Bo взглядe Coлoвьeвa, кoтopый oн cлyчaйнo ocтaнoвил нa мнe в тoт дeнь, былa бeздoннaя cинeвa: пoлнaя oтpeшeннocть и гoтoвнocть coвepшить пocлeдний шaг; тo был yжe чиcтый дyx: тoчнo нe живoй чeлoвeк, a изoбpaжeниe: oчepк, cимвoл, чepтeж"
Дмитрий Мережковский
"Кто помнит глаза его, с их тяжелым, до слепоты близоруким, как бы во внутрь обращенным, взором, тот согласится, что это взор человека, у которого были галлюцинации или «видения», ибо справедливо замечает Достоевский, что у нас, может быть, и нет вовсе точного мерила, чтобы отличить галлюцинацию от видения. Болезнь? Но кто знает, не есть ли именно болезненная повышенная чувствительность, недоступная людям здоровым, живущим более грубой животной жизнью, — необходимое нормальное условие для мистического опыта, для «прикосновения к мирам иным»?
Как бы то ни было, вся эта соловьевская «чертовщина», соловьевское «подполье» и, может быть, соловьевский «бунт» почти никаких следов на его философских произведениях не оставили. Тут все стройно, ясно, гладко, даже слишком гладко, выглажено, вылощено. Исполинское зодчество, напоминающее храм св. Софии. Но, говорят, первый свод Софии рухнул от землетрясения"
Как бы то ни было, вся эта соловьевская «чертовщина», соловьевское «подполье» и, может быть, соловьевский «бунт» почти никаких следов на его философских произведениях не оставили. Тут все стройно, ясно, гладко, даже слишком гладко, выглажено, вылощено. Исполинское зодчество, напоминающее храм св. Софии. Но, говорят, первый свод Софии рухнул от землетрясения"
Андрей Белый
"Помню, наступила весна 1900 года. Соловьев как-то особенно был измучен несоответствием между всей своей литературно-философской деятельностью и своим сокровенным желанием ходить перед людьми с большой египетской свечой. Он говорил брату, что миссия его заключается не в том, чтобы писать философские книги; что все им написанное — только пролог к его дальнейшей деятельности. Тут мы встретились как-то по-новому: мы встретились в первый раз, но это была и последняя встреча. Соловьев скончался.
Помню, я получил записку от покойной О. М. Соловьевой. Прихожу. Соловьев сидит грустный, усталый, с той печатью мертвенности и жуткого величия, которая почила на нем в последние месяцы: точно он увидел то, чего никто не видел, и не может найти слов, чтобы передать свое знание. При виде Соловьева мне хотелось ему сказать что-то такое, что говорить не полагается за чайным столом. Но желание осталось желанием, и я заговорил с ним о Ницше, об отношении сверхчеловека к идее богочеловечества. Он говорил, что идеи Ницше — это единственное, с чем надо теперь считаться как с глубокой опасностью, грозящей религиозной культуре. Как я ни расходился с ним во взглядах на Ницше, меня глубоко примирило серьезное отношение его к Ницше в тот момент. Я понял, что, называя Ницше «сверхфилологом», Владимир Сергеевич был только тактиком, игнорирующим опасность, грозящую его чаяниям"
Помню, я получил записку от покойной О. М. Соловьевой. Прихожу. Соловьев сидит грустный, усталый, с той печатью мертвенности и жуткого величия, которая почила на нем в последние месяцы: точно он увидел то, чего никто не видел, и не может найти слов, чтобы передать свое знание. При виде Соловьева мне хотелось ему сказать что-то такое, что говорить не полагается за чайным столом. Но желание осталось желанием, и я заговорил с ним о Ницше, об отношении сверхчеловека к идее богочеловечества. Он говорил, что идеи Ницше — это единственное, с чем надо теперь считаться как с глубокой опасностью, грозящей религиозной культуре. Как я ни расходился с ним во взглядах на Ницше, меня глубоко примирило серьезное отношение его к Ницше в тот момент. Я понял, что, называя Ницше «сверхфилологом», Владимир Сергеевич был только тактиком, игнорирующим опасность, грозящую его чаяниям"
Фотогалерея
